Please ensure Javascript is enabled for purposes of website accessibility
И.В.Болдин, Б.В.Грудинкин, А.Е.Ефимов, Г.А.Массалитина, О.Л.Прошкин, Т.М.Хохлова.
Археология Калужской области
VI глава «Железный век»
Рис. 49. Памятники раннего железного века на территории Калужской области:

1-Александровка; 2-Климов Завод («Жары»); 3-Косая Гора; 4,5-Русиново 1; 6—Городец; 7-Ступино; 8-Бекасово; 9-Николо-Ленивец; 10-Свину- хово; 11,12— Якшуново 1,2; 13-Козлово; 14—Ромоданово; 15-Певкин Бугор; 16-Кривское 3; 17—Анисимово; 18-Тиньково; 19-Алтухово; 20-Ко- лышево; 21—Вороново; 22—Гремячево; 23—Подборки; 24-Городец; 25-Му- житино; 26-Инночка; 27-Зикеево; 28-Полом; 29,30-Авдеевка; 31-Орля; 32-Павловка; 33-Улемец; 34-Скурынск

... Само название культуры - «верхнеокская» - указывает на территорию, где распространены ее памятники. Это верховья Оки - тот ее участок, где река течет в меридиональном на­правлении. Почти сразу после резкого ее поворота на восток начинается контактная зона верхнеокской культуры с дья­ковской, где материалы памятников имеют смешанный ха­рактер. Аналогичным образом объясняется и название «днепро-двинской» культуры, памятники которой распространены на водоразделе и в верховьях рек Днепра и Западной Двины. «Юхновская» культура получила свое название по одному из первых исследованных памятников: это было городище у с. Юхново на р. Десне, близ Новгород-Северского.

В рассматриваемый период - VIII в. до н.э. - начало I тысячелетия н.э. - верхнеокские племена обитали на укреп­ленных поселениях-городищах, которые располагались на высоких мысах коренных берегов рек. Расчет при выборе возвышенного места состоял в том, чтобы оно было надежно защищено естественными преградами в виде речек, ручьев, болот, крутых склонов. С напольной, слабозащищенной сто­роны, мысы укреплялись особой системой искусственных со­оружений, состоящей из деревянных частоколов, земляных валов и рвов, число которых могло достигать трех.

Давно замечено, что располагаются верхнеокские городи­ща не равномерно, а отдельными «гнездами», по 2-4 рядом; каждое же из таких гнезд отстоит от другого на более или менее значительном расстоянии. Такая особенность в распо­ложении укрепленных поселений характерна для многих культур лесной полосы в раннем железном веке. Предполага­ется, что это является отражением родовой и патриархально­общинной структуры общества того времени.

Еще одна особенность верхнеокских городищ - небольшие размеры. Площадь их редко превышает 2 тысячи кв. м.

Система оборонительных укреплений на поселениях ме­нялась с течением времени. Различные этапы в ее развитии прослежены, в частности, на городище Николо-Ленивец, пло­щадка которого была почти полностью исследована (Николь­ская, 1962. С.221-240). Первые оборонительные укрепления на городке представляли собой деревянный частокол. Следы от него сохранились в виде темных узких полос, отчетливо читающихся на светлом материке (рис.50). Полосы оказа­лись канавками, внутри которых проступали более темные пятна от столбов. Поскольку укрепления такого рода были непрочными, они довольно часто подновлялись и перестраи­вались, что хорошо видно на плане раскопок. После одного из пожаров, уничтоживших частокол, на его месте возводит­ся более надежное оборонительное сооружение в виде боль­шой постройки подковообразной формы, окружающей всю центральную часть городища. В ширину это строение дости­гало 4 м, протяженность протяженность вскрытой части - 80 м, глубина от современной поверхности составила 1 м. Основание постройки на всем своем протяжении было глинобитным. По дну котлована, вдоль стен - внешней и внутренней - на некото­ром расстоянии друг от друга располагались ямки от стол­бов. Это следы деревянных стен постройки, которые, судя по расстоянию между столбовыми ямками, состояли из ряда вертикально поставленных столбов, в пазы которых, види­мо, входили горизонтальные слеги. В некоторых местах за­фиксированы следы тонких бревен, расположенных перпен­дикулярно стенам сооружения. Возможно, это поперечные перегородки, разделявшие огромную постройку на отдельные части - «камеры». На глинобитном полу сооружения иногда встречались угольно-золистые пятна, глина под которыми была сильно прокалена, или скопления обожженных камней с золой и углем. Возможно, это остатки очагов открытого типа. Любопытно, что очаги имелись почти в каждой «каме­ре» постройки. Наличие очагов позволяет думать, что это оборонительное сооружение могло одновременно быть и жи­лым. Оборонительные конструкции такого типа («жилые сте­ны») были широко распространены в период раннего желез­ного века по всей лесной полосе Восточной Европы, в частно­сти, на городище юхновской культуры Кузина Гора в Посей- мье (Алихова, 1958. С.198), на городище днепро-двинской культуры Холмец на Смоленщине (Шмидт,1992. С.28-33), на Троицком городище дьяковской культуры в Подмосковье (Розенфельдт, 1970. С.136-144). Позже вместо деревянных «жилых стен» на поселении Николо-Ленивец возводятся зем­ляной вал и ров, сохранившиеся и поныне. Это наиболее по­здний элемент в системе укреплений поселка.


Рис. 50. Расположение жилых построек на городище Николо—Ленивец:
1 — канавки от оборонительных стен, 2 — котлован подковообразной
постройки, 3 — ямки от столбов
Причина изменения характера обронительных сооруже­ний неизвестна; предполагают, что наряду с внешней (угроза военной опасности), она могла быть и внутренней (экономи­ческой) - рост общины, накопление богатств. Реконструкция сопровождалась перестройкой всего поселения, расширением жилой площадки.

Сведения об обычных жилых постройках верхнеокского населения в рассматриваемый период очень скудны. Един­ственный памятник в пределах современной Калужской об­ласти, давший яркий, полноценный и хорошо датированный материал, - это все то же городище Николо-Ленивец (Ни­кольская, 1962. С.226-228). На нем вскрыто порядка 10 по­строек, часть из которых погибла в пожаре, поэтому их обо­жженные остатки сохранились, а многие конструктивные детали хорошо поддаются реконструкции. Четкие планы этих построек как бы отпечатались на материке в виде канавок и круглых ям - следов сгнившего и сгоревшего дерева (см. рис. 50). Все они однотипны: длинные прямоугольные в плане наземные постройки довольно больших размеров (в среднем 9 х 3 л» или 6 х 3 ж), разделенные на 2 или 3 камеры. Во многих камерах обнаружены открытые очаги, тоже однотип­ные в виде восьмеркообразного углубления в полу. Все вскры­тые постройки были столбовые: каркас дома сооружался из толстых бревен, поставленных по углам и в середине стен, в вертикальные пазы которых входили более тонкие бревна, положенные горизонтально. Стены домов для утепления обиль­но обмазывались глиной, толстые слои которой обнаружены вокруг построек, как бы обрисовывая их контуры. Стены частично могли делаться из плетня - встречаются куски гли­няной обмазки со следами прутьев.

Материал городища Николо-Ленивец дает достаточно ос­нований, чтобы составить общее представление о планировке и застройке поселка. Жилые дома занимали его централь­ную часть, были вытянуты вдоль длинной оси площадки го­родища, образуя улицу. Расстояние между отдельными до­мами было небольшим, иногда менее 1 м, между рядами - около 3 м. Аналогичные длинные наземные многокамерные дома столбовой конструкции вскрыты и на поселениях днеп- ро-двинской культуры.

Археологический материал, полученный в результате ис­следования верхнеокских городищ, позволяет сделать вывод о том, что население, обитавшее на них в раннем железном веке, вело комплексное хозяйство. Ведущими отраслями были земледелие и скотоводство, подсобную роль, хотя и значи­тельную, продолжали играть охота, рыболовство, собиратель­ство, бортничество.

Культуры раннего железного века в лесной полосе с нача­ла своего формирования имели земледельческий характер. Бесспорным подтверждением этого служат данные споро-пыль­цевых анализов древней почвы, погребенной под насыпью древнейших валов некоторых городищ, которые показыва­ют, что здесь с самого начала возделывались некоторые зерновые и технические культуры. Такие анализы выполне­ны, в частности, для городищ днепро-двинской культуры, расположенных на границе Калужской и Смоленской облас­тей (Шмидт, 1992. С.57-60), а также дьяковской. Чаще дру­гих встречаются зерна проса, пшеницы, ячменя. Это как раз те злаки, которые хорошо развиваются на малоокультурен- ных почвах (Гунова и др., 1998. С. 1-16). В слоях этого же периода найдена пыльца некоторых технических культур, например, льна. Кроме того, данные палинологии свидетель­ствуют о наличии больших вырубок лесов в непосредственной близости от городищ, где в самых древних слоях (VIII—V вв. до н.э.) обнаружена пыльца кипрея (иван-чая), который яв­ляется одним из спутников подсечного земледелия. Наличие окультуренных открытых пространств вокруг этих же городищ подтверждается распространением там полыни, подорожника и других растений.

Археологически существование земледелия у племен в раннем железном веке фиксируется находками обгоревших зерен культурных растений и сопутствующих им сорняков, отпечатками этих зерен на днищах глиняных сосудов, а так­же находками земледельческих орудий. На верхнеокских городищах это, в основном, серпы. Их форма еще довольно примитивна, они напоминают больше изогнутые ножи; лез­вия некоторых зазубрены.

На памятниках днепро-двинской культуры в Калужско- Смоленском пограничье, обнаружены другие земледельчес­кие орудия: железные топоры, костяная мотыга, каменные зернотерки.

Все эти данные говорят о том, что земледелие не было занятием только женщин и не играло подсобную роль. Это была одна из ведущих отраслей хозяйства, и велось оно всем коллективом родового поселка. В условиях лесной полосы это было, видимо, первоначально подсечно-огневое земледе­лие с яровыми посевами и ручной обработкой земли. По дан­ным этнографии вырубание лесов производилось мужчина­ми зимой. Посев, уход за полями и уборка урожая были жен­ским занятием (Федорова,1962. С.253-257).

Другим важнейшим занятием верхнеокских племен было скотоводство. Археологических источников для решения вопроса о его характере и роли в общей системе хозяйства значительно больше, чем для такой отрасли как земледелие. Основной материал для этого дают костные остатки домаш­них животных в виде кухонных отбросов. Анализ остеологи­ческого материала дал возможность выявить соотношение между видами сельскохозяйственных животных и тем са­мым получить представление о составе стада верхнеокских племен (Цалкин, 1956. С.127). Было установлено, что наи­большее количество собранных на поселениях костей при­надлежит лошади - 28,6 %; кости крупного рогатого скота составили 26,2%, свиньи - 24,3 %, мелкого рогатого скота - 20,9 %. Отмечая роль скотоводства, необходимо подчеркнуть, что оно не только обеспечивало население мясной и молоч­ной пищей, но и доставляло большое количество рога и кос­ти, которые использовались как сырье для изготовления различных предметов, а также шкуры и шерсть, необходи­мые в хозяйстве.

Значительную роль в рассматриваемый период продолжали играть охота и рыболовство. Для характеристики места этих занятий в системе комплексного хозяйства верхнеокского населения есть источники двоякого рода: остеологический материал с поселений и целый ряд орудий, с ними связан­ных. Анализ костных остатков выявил, во-первых, существен­ное преобладание костей домашних животных - 70,3% (ди­ких - 29,7 %); во-вторых, преобладание среди костных ос­татков диких животных костей пушного, а не мясного зверя (бобра, лисицы, куницы).

Орудия труда, связанные с охотой, представлены прежде всего большим количеством разнообразных костяных нако­нечников стрел (рис.51, 9-15). Набор стрел несомненно свиде­тельствует о двух направлениях охоты: в целях получения мяса (обычные остроконечные стрелы) и пушнины (наконеч­ники с тупым концом). Другими орудиями, имеющими отно­шение к охотничьему промыслу, были различные тупики, струги, скребки, изготовленные из ребер и лопаток живот­ных и предназначенные для обработки шкур (см. рис.51, 6).

Анализ остеологических данных для характеристики рыболовства по материалам верхнеокских городищ не производился, но о существовании этого промысла говорят находки, с ним связанные: костяные гарпуны, грузила для рыболовных сетей (см. рис.51, 7, 8).


Рис. 51. Костяные изделия с памятников раннего железного века Калужской области:
1-3-рукояти; 4,5-острия; 6-тупик; 7,8-гарпуны; 9-15 стрелы; 17-18 булавки; 19 -рукоять; 22-дудочка-манок; 24-застежка; 16, 20, 21, 23- различные предметы

Вещественные материалы, обнаруженные при раскопках городищ, убедительно говорят о высоком уровне развития до­машних ремесел у верхнеокских племен: медно- и бронзо­литейного дела, получения и обработки железа, обработки кости, керамического производства, прядения, ткачества и др. (рис. 52).

Об освоении медно- и бронзолитейного дела свидетельству­ют многочисленные изделия, связанные с этим производством: украшения и детали костюма, производственный инвентарь - тигли, льячки, литейные формы. Изготовление изделий производилось двумя способами: 1) путем литья расплав-лен- ного металла в разного рода формы. Литейные формы (ка­менные, глиняные) для производства различных украшений найдены в слоях многих городищ. Глиняные льячки и тигли - это орудия труда, связанные только с цветной металлур­гией. Льячки имеют вид массивных глиняных ложек с отверстием для вставки деревянной ручки (рис.53, 4). Тигли - специальные глиняные сосуды, служившие для плавки бронзы (см. рис.53, 5). 2) Такие изделия как иглы, булавки, шилья, колечки изготавливались путем ковки из специальных заго­товок и проволоки.

Ассортимент бронзовых украшений невелик: это посохо­видные одежные булавки, булавки с ажурным навершием, браслеты, шейные гривны, бляшки (рис.54). Их отличает удивительное однообразие: одни и те же типы изделий встречаются по всей территории, занятой верхнеокскими и соседними племенами.

Следов получения и обработки железа на верхнеокских поселениях мало, представлены они отходами этого произ­водства - кусочками железного шлака и самими этими изде­лиями: ножами, серпами, наконечниками стрел.

Рис. 52. Железные изделия с памятников раннего железного века Калужской области: 1—наконечник копья; 2, 3—серпы; 4—6—серповидные ножи; 7—наконечник копья
Рис. 53. Глиняные изделия с памятников раннего железного века Ка­лужской области. 1—3—горшки; 4—льячка; 5—тигель; 6—10—грузики; 11— 13—пряслица; 14—погремушка; 15,16—каменные грузики; 17— «утюжок»
Рис 54. Бронзовые булавки с памятников раннего железного века Калужской области
Одним из важнейших домашних производств было ке­рамическое. Из глины изготавливались самые разнообразные изделия: тигли, льячки и литейные формы для бронзоли­тейного дела; грузики, пряслица для ткачества, рыболовные грузила, детские погремушки и бытовая посуда. Фрагменты этой посуды (черепки) - самая многочисленная категория находок на всех исследованных памятниках. Их количество исчисляется сотнями и тысячами в пределах одного, даже небольшого раскопа. Находки целых сосудов редки, но наличие среди фрагментов венчиков - краев сосуда - позволяет реконструировать верхнюю часть, а иногда и целую форму. В целом, глиняная посуда поражает своим однообразием. При­чем удивительная схожесть форм свойственна не только всем сосудам в пределах одного поселения, но и собранным на разных памятниках, разделенных десятками, а то и сотнями километров. Более того, однотипность глиняной посуды в рассматриваемый период характерна для всех культур лес­ной полосы.

Посуда на этапе раннего железного века изготавливалась вручную, методом налепа жгутов глиняного теста; многие сосуды асимметричны, имеют кривые стенки. Чтобы предотвратить сосуд от деформации и растрескивания во время просушки и обжига в глиняное тесто добавлялись различные отощающие примеси, в основном дресва (толченый гранит) и кварцевый песок. Зерна гранита могли быть очень крупными, а их количество достигало 20-25 % от всей керамической массы. Стенки же сосудов были очень тонкими, иногда их толщина не превышала 2,5 мм. Зерна гранита в этих случа­ях выступали на поверхности и делали ее бугристой. Основ­ной формой посуды в этот период были банковидные горшки, они лишь слегка различались пропорциями. Единственное различие в посуде верхнеокских, днепро-двинских и юхнов- ских племен состояло в характере орнамента. Подавляющая часть горшков не орнаментировалась; орнамент же некоторых украшенных сосудов у верхнеокских племен несложен: это насечки или вдавления по краю сосуда, а по плечикам - уг­лубления, нанесенные палочкой, или сквозные отверстия.

Помимо перечисленных, в слоях верхнеокских поселений найдено множество других предметов из глины: шарики, конусы, различные блоки, детские погремушки, миниатюрные сосудики, лепешки («хлебцы»), так называемые «рогатые кир­пичи». Назначение большинства этих изделий не определено, но они являются очень частой находкой на верхнеокских памятниках и служат одним из определяющих признаков этой культуры.

Племена верхнеокской археологической культуры сложи­лись в период перехода от бронзового века к железному. Переход к изготовлению основных орудий труда из железа привел к важнейшим изменениям в жизни общества того времени. Земледелие и скотоводство становятся основными отраслями хозяйства. Урожай зерна и стада домашних жи­вотных, промысловая пушнина - вот ценности, способные к возрастанию. О постепенном накоплении богатств в рамках родового коллектива убедительно свидетельствуют оборони­тельные сооружения, возводимые вокруг поселков, их посто­янная модернизация: растущие богатства надо было защи­щать как от обитателей соседних родовых поселений, так и от грабительских нападений извне. Накопление богатств вело к разложению родового строя. На таком уровне развития на­ходились верхнеокские племена во второй половине I тыся­челетия до н.э.

Рассмотренные археологические источники - остатки по­селений с их оборонительными сооружениями, тип и характер жилищ, многочисленные вещевые находки - дают достаточ­но оснований для реконструкции общественных отношений верхнеокских племен. Малые размеры городищ свидетель­ствуют о немногочисленности обитавшего там населения. Уже упоминалось о том, что такие городища часто группируются гнездами по 2-3-4. Можно полагать, что каждая такая группа принадлежала целому роду, а отдельно взятое городище - большой патриархальной семье, то есть происходил процесс расщепления рода на отдельные крупные патриархальные семьи.

Нагляднее всего процесс распада родового строя отражается в изменении характера жилых построек. Наиболее древние из них представляли собой длинные многокамерные дома. После середины I тысячелетия до н.э. их развитие идет в сторону разделения на отдельные жилые помещения. Мате­риалы, на основе которых можно было бы сказать, как конкретно был организован патриархальный род и отдель­ные семьи у верхнеокского населения, к сожалению, отсут­ствуют.

Нет пока данных для ответа и на другой важный вопрос - о верованиях и религиозных представлениях верхнеокских племен. Важнейшими археологическими источниками в этом отношении могли бы стать материалы погребальных памят­ников. Но ни одного места захоронения периода раннего же­лезного века на Верхней Оке на сегодняшний день не обна­ружено.

Как показывают археологические находки на памятни­ках соседних племен, для общества того времени было характерно обожествление сил природы. Не были в этом от­ношении исключением и верхнеокские племена. Отражением таких древних воззрений служат, очевидно, изображения на некоторых вещевых находках: прочерченные косые кресты на некоторых сосудах, изображения на пряслицах и на по­делках из кости, несомненно представляющие собой знаки- символы, не поддающиеся пока дешифровке (рис.55).

Кроме того, есть археологические свидетельства об обрядах, связанных с жертвоприношением животных. Так, на городище Николо-Ленивец в центральной части описанной выше подковообразной постройки были обнаружены остатки боль­шого кострища, интерпретируемые как разрушенный жертвенник. Он представлял собой развал крупных булыж­ников площадью около 4 кв. м. Под камнями на слое угля и золы лежала груда костей животных - целый череп быка, три конские челюсти и большое количество астрагалов. Лю­бопытно, что кости укладывались в пределы треугольника, углы которого как бы отмечены ямками от столбов, возмож­но, служивших подставками для вертела.

Рис. 55. Изделия с прочерченными изображениями—знаками с памятников раннего железного века Калужской области
Решение вопроса об этнической принадлежности верхне­окских, днепро-двинских и юхновских племен при скудости археологических материалов по предшествующему периоду и полном отсутствии письменных источников было бы весь­ма затруднительно, если бы не данные лингвистики. Их зна­чение для реконструкции истории древнейших периодов неоспоримо, поскольку вещественные источники зачастую остаются «немыми» в вопросах этнической атрибуции. Осо­бую ценность представляют данные, полученные путем линг­вистического анализа топонимов, и, в частности, наиболее консервативной их части - гидронимов. Сопоставление древних топонимических пластов с археологическими культурами в пределах одной территории является важнейшим способом этнического определения археологических материалов. В этом отношении исследователи истории Калужской земли оказа­лись в очень выгодном положении. Дело в том, что территория Верхнего Поднепровья и водораздел верховьев Днепра и Вол­ги уже долгое время вызывает особый интерес у лингвистов. Он связан с тем, что этот район - зона наиболее интенсивных контактов основных этнических групп населения Восточной Европы, дающая пеструю и сложную картину.

Наиболее исчерпывающим трудом в этой области явилась монография В.Н.Топорова и О.Н.Трубачева «Лингвистичес­кий анализ гидронимов Верхнего Поднепровья», в которой подведены итоги многолетним работам предшествующих ис­следователей и проделана огромная работа как раз по интере­сующему нас району. Ими был вскрыт плотный пласт гидронимов балтского происхождения, охватывающий в том числе частично и бассейн Верхней Оки. Суммируя лингвис­тические данные, авторы приходят к выводу: «Вне всяких сомнений, этническим компонентом на исследованной нами территории были балты, начиная с самой отдаленной древно­сти, доступной лингвистическому контролю» (Топоров, Трубачев, 1962. С.232). Это заключение подтверждало мнение исследователей-археологов, считающих, что культуры раннего железного века в лесной полосе Восточной Европы - от Прибалтики до верховьев Оки - оставлены древними балтий­скими племенами. Верхнеокские племена, таким образом, оказываются крайней восточной группой этого гигантского конгломерата древних балтийских племен.

Памятники еще одной археологической культуы - дья­ковской - распространены в восточных и северо-восточных районах Калужской области. Оставившие их племена отно­сились,в отличие от верхнеокского, днепро-двинского и юхновского населения, к совершенно иной древней этноязыко­вой общности - финно-угорской. Общий ареал финно-угорского этноса простирался от Финляндии и Эстонии до Нижнего и Среднего Приобья; уже в эпоху раннего железного века он был весьма неоднороден, включая в себя несколько языко­вых и диалектных образований. Ближайшими к балтам были племена культуры текстильной (сетчатой) керамики, в част­ности - дьяковской.

Граница между массивом балтских и финноязычных пле­мен выявлена на основе данных гидронимики. К сожалению, обстоятельного исследования гидронимического материала на территории всей. Калужской области не проводилось. Анали­зу подвергались названия рек и озер лишь в северо-восточ­ных районах области, большинство из которых, как установ­лено, имеют финно-угорское происхождение (Седов, 1971. С.111). Показательно, что границы финно-угорских гидро- нимических названий совпадают в целом с территорией рас­пространения археологических памятников финно-язычного населения.

Свое название дьяковская культура получила по городищу в подмосковной деревне Дьяково, исследованному еще в кон­це прошлого века (ныне городище входит в черту Москвы, располжено рядом с усадьбой Коломенское). Ее памятники распространены в верховьях Западной Двины и на самых верхних притоках Волги. Преимущественная их концентрация приходится на бассейн р.Москвы. В настоящее время в Под­московье выявлены сотни поселений дьяковской культуры, многие из них исследованы.

В Калужской области раскопок на памятниках с хорошо выраженными дьяковскими слоями эпохи раннего железно­го века не проводилось. Информация о поселениях этих пле­мен на территории нашей области получена в результате сбора подъемного материала и случайных находок, сдаваемых жи­телями в местные музеи.

В материальной культуре дьяковских племен с одной стороны, и родственных между собой верхнеокской, днепро- двинской и юхновской культур с другой, есть много общего. В первую очередь, это относится к хозяйственному и производ­ственному инвентарю. Объясняется это общением и обменом между племенами, в результате которого в обиходе остаются изделия, наиболее удобные и соответствующие хозяйственным требованиям; а среди орудий внедряются те, которые имеют наибольшую производительность. В то же время целый ряд признаков придает дьяковской культуре специфику, резко отделяющую ее памятники от памятников, оставленных в Калужской области древними балтскими племенами.

К числу таких признаков, в первую очередь, относится текстильная или сетчатая глиняная посуда. «Сетчатая» кера­мика - это условный термин, вошедший в археологический обиход. Так называют посуду, поверхность которой покрыта своеобразными отпечатками из ткани или оттисками, имитирующими ткань. Другим характерным признаком дьковской культуры считаются грузики «дьякова» типа: ко­нусе- или катушковидные глиняные изделия со сквозным внутренним каналом, назначение которых не определено.

Кроме того, дьяковскую культуру отличает большое количе­ство инвентаря, украшений и различных поделок из кости, а также своеобразный стиль и техника изготовления украшений с применением приемов зерни, перевити, плетения, сочета­ние которых придает изделию ажурный и нарядный вид.

Дьяковское общество в эпоху раннего железного века на­ходилось на той же стадии развития, что и верхнеокские племена. Об этом говорят археологические данные о характере мест поселений дьяковского населения и их оборонительных сооружений, о характере и тенденциях развития жилых построек, о типе хозяйства. Хозяйство дьяковцев было та­ким же комплексным, в состав его входили те же отрасли и виды ремесел, что и у верхнеокских племен. В то же время наблюдаются и некоторые отличия. Так, установлено, что основу животноводства у обитателей дьяковских городищ составляло свиноводство; основной охотничьей добычей были куница и бобр. Среди домашних ремесел выделяется обработка кости, изделия из которой весьма многочисленны на всех поселениях. Существенные различия прослеживаются в характере

Калуга, 1999